Сегодня каждый родитель знает, что «смотреть мультик" — это не просто отдых. Это целое окно, через которое в сознание ребёнка может войти нечто большее.
Но через что открывается это окно? Через Netflix — один из самых влиятельных мировых порталов для детей.
В этой статье мы разберём, как даже логотип и название сервиса становятся воротами, ведущими в тонкую дрессировку мышления. А дальше — пойдём по кадрам одного из анимационных проектов, которые многим кажутся безобидными.
логотипа NETFLIX
| Цвет: чёрный фон и ярко-красная «N» Чёрный — цвет пустоты, тени, бездны, но также ритуальной тишины перед действием. В ритуалах инициации (в том числе сатанистских и магических) тьма — это первая фаза. Красный — не просто алый, а огненно-кровавый градиент, визуально напоминающий шлейф свечения или «сияющий портал». Он же символизирует страсть, жертву, силу крови, дьявольскую энергию, власть. В сочетании с чёрным — это признак трансформации, опасности, но и возбуждения. В совокупности цветовая гамма логотипа создаёт состояние ритуального ожидания, входа в потустороннюю зону, подталкивая зрителя к бессознательному «погружению». |
| Анимация — «открытие портала» В процессе появления логотипа мы видим движение цвета — красного по направлению внутрь, создающее ощущение «расправляющейся ленты», входа. Этот эффект перекликается с тем, как в кино показывают магические врата, полевые искажения, переход в другой мир. Это визуально — аналог инициационного портала: зритель проходит через «шум», вспышку — и оказывается в новой реальности. |
Официально:
Netflix = Internet + Flicks (сленг от «films»)
→ то есть «фильмы по интернету» или «сетевые фильмы». Это базовая, удобоваримая версия для широкой аудитории.
Но если мы включаем архетипический и лингвистический анализ, начинается совсем другое:
В лингвистике и символике сеть — это ловушка, паутина, в том числе:
цифровая ловушка (отсылка к зависимости, манипуляции),
рыболовная сеть, где зритель — «улов».
Сеть часто символизирует ловушку шайтанов, заманивание душ
в иллюзорную реальность.
Flix = искажённое flicks (фильмы),
но также читается как:
Flicker — мерцание, дрожащий свет, характерный эффект для гипноза, транса, оккультных ритуалов.
В древних ритуалах flickering light (мерцающий свет) — использовался в инициациях, визуальных атаках, программировании сознания.
Это:
«Мерцающие образы, подменяющие реальность»
Почему именно «K-POP: Охотницы за демонами»
и что я увидела там не как зритель, а как мать
Когда я увидела, что этот мультфильм подозрительно бьёт все рейтинги по оценке Netflix, я поняла — здесь построена очень сильная визуальная стратегия, которая очень цепляет подростков и детей, которые смотрят, оставляют отзывы. И в комментариях встречала непонимание взрослых: «Это туфта», «Ничего особенного».
Но оно было нацелено на нужную целевую аудиторию.
И я решила посмотреть, что там кроется на самом деле.
Конечно, мы можем, как мусульмане, отмахнуться:
«Да, это каферский мультфильм, там много ширков, и так понятно, зачем это всё разбирать».
Но мы должны понимать, какие смыслы и какой контекст транслируют нам враги в роли сатанистов, дабы смочь глубже придумать методы для предостережения детей.
Потому что фитны только усилились.
И просто сказать ребёнку: «не смотри ширковский мультик" — может быть порой недостаточно,
когда всё его окружение, возможно, это делает.
Ибо, к сожалению, я заметила, что даже в семьях мусульманах могут спокойно разрешать смотреть подобные мультики,
а то и порой даже вести в кинотеатр для совместного просмотра.
Поэтому, как дизайнер, который умеет считывать смыслы,
который понимает между строк и умеет превращать символы в идеи,
я обязана сказать:
Эти же самые метафоры, эти же визуальные крючки,
что мы используем во благо —
могут использоваться как инструмент зла.
И чем тоньше упаковка — тем глубже яд.
Но убеждена, что нельзя молчать,
когда даже в детских историях появляются силуэты, от которых веет тьмой,
символы, которые открываются только при повторном просмотре,
и сюжеты, в которых победа строится на союзе с тем, против чего мы живём и дышим каждый день.
не очистить мир, а оправдать свою тень
Но вот что интересно: сила даётся не через чистоту, праведность или знание истины. А через принятие боли, страха, постыдных тайн. С самого начала мультфильм подсказывает зрителю: в тебе есть «тёмная сторона», и она не враг. Наоборот — она источник силы, и тебе нужно не отвергать её, а соединиться с ней.
Есть героини, у которых есть тайная сила. Есть демоны, которые похищают души. Есть миссия — остановить тьму и спасти людей. Всё выглядит как классический сюжет о победе света над тьмой.
Но чем дальше смотришь, тем заметнее становится:
❌ в этом мире нет настоящего света,
❌ нет примера чистого добра,
❌ нет пути очищения.
Вместо борьбы с грехом героини учатся жить с ним рядом.
Вместо покаяния им предлагается принятие своей тьмы.
И финальная победа строится не на разрыве с демоном, а на том, чтобы гармонизировать своё «тёмное начало» и сделать его частью силы.
Мультфильм умело маскирует это под позитив: герои не поддаются тьме, а учатся с ней жить. Но на языке шариата это не сабр, не тавба и не джихад нафс. Это куфр: отрицание того, что порицаемо, и гордость за это.
| С самого начала Руми показывают как девушку с тайной. На её теле — узоры, метки демонического происхождения. Она их прячет, боится, стыдится, потому что понимает: это не норма, это порок её рождения. В кадрах видно, как она закрывается, переживает, смотрит в зеркало с тревогой. Это — рефлексия любого человека, который боится, что его грех, его тайна, выйдет наружу. |
| Но дальше сценарий переворачивает восприятие. Вместо того, чтобы вести её к очищению, покаянию, к поиску правды, её путь разворачивается к обратному: "не прятать". Тексты песен прямо звучат как лозунги: |
| * «Не стесняться» * «Не смущаться» * «И не прятать взгляд». |
| То есть, её внутренний стыд, здесь объявляется чем-то лишним. Вместо «хая» (скромности) — навязывается гордость за грех. |
| Подмена понятий Вместо того, чтобы говорить: «Да, у меня есть прошлое, я боюсь его, но я иду к исправлению», мультфильм вкладывает иное: «Это мои шрамы. Я не буду их скрывать. Я сильна благодаря им». В исламе стыд защищает от дальнейших падений. Здесь стыд — выставлен врагом. В исламе грех — то, что скрывают и каются Здесь грех — то, чем начинают гордиться. Таким образом, подростку закладывается мысль: не нужно бояться своих пороков, наоборот, в них источник силы. |
«Стыд — это чужой голос. Мой голос — гордость.»
«Победа — не в очищении, а в смелости показать свою тень.»
2. Руми делает подмену
Но уже во взрослом возрасте Руми сама решает, что стыд — это оковы, и начинает говорить: «Не стесняться, не смущаться». По сути, она делает переворот: то, что Селин учила скрывать как грех, она превращает в «гордость» и начинает навязывать миру. Вот здесь и рождается трагедия её образа — она внушает, что тьму можно назвать светом, и этим обманом обольстить других.
3. Подмена понятий
Мультик специально строится на романтизации этой ошибки: зрителю показывают, что Селин якобы «ограничивала», а Руми «смело открылась». Но мы понимаем: на самом деле Селин учила прикрывать то, чем нельзя хвалиться. А открытие меток миру — это не свобода, а вторая продажа души, только теперь в виде показного принятия греха.
Она — дочь демона.
Он — человек, продавший душу демону.
Оба несут «тень» внутри себя, и их связывает именно принятие греха как части личности.
Его роль дальше — постоянно напоминать зрителю, что «даже упавший может быть любимым». Но вместо покаяния он идёт в сторону примирения с тьмой. И это центральная ложь, которую мультфильм навязывает подросткам.
| Мы видим его с запылённым лицом, в простой одежде, с глазами, в которых смешаны голод, боль и решимость. Этот момент задаёт тон: он изначально обычный человек, преступивший грани. 👉 Здесь важный посыл — отчаяние как дверь к греху. Именно в такие минуты шайтан находит лазейки. Его слова: «Я был в отчаянии. Мы голодали» Это ключевая сцена. Он оправдывает грех бедностью. 👉 Очень опасный месседж: будто нищета может оправдать сделку с шайтаном. |
| Фиолетовое сияние — обещание помощи Он слышит: «Но с этим я могу тебе помочь». Сцена подсвечена ярким розово-фиолетовым, будто «свет надежды». 👉 Это тонкая подмена. Сияние выглядит как спасение, но на деле это западня. Внутренне он понимает, что идёт на грех, но «помощь» звучит слишком сладко. |
| Дворец, сцена признания «В одночасье всё изменилось. Мой голос превозносили». Здесь мы видим его уже во дворце, в центре внимания. Всё, чего он хотел — богатство, признание, почёт. 👉 Его грех не скрыт, а наоборот — вознаграждён. И это опасно: зрителю показывают, что путь через сделку с дьяволом может выглядеть красивым. |
| Семья за столом Его мать и сестра наконец едят досыта, улыбаются. Для него это якобы оправдание сделки: «я сделал это ради них». 👉 Но зритель видит только картинку счастья, а не цену. И в этом моменте зашита иллюзия: будто грех может дать благо. |
| В зеркале мы видим истинную цену сделки: фиолетовые узоры прорастают по его телу. Это метафора греха, который начинает распространяться в человеке, пока полностью не поглотит его. 👉 Это символ того, что грехи не остаются внутри. Они проявляются внешне, искажают и тело, и душу. Но мультфильм делает эти метки «эстетичными», почти красивыми. Опасный романтизированный образ. |
| Разрушение семьи «Мои родные потеряли всё». В итоге всё, что он пытался сохранить, разрушено. Но в мультфильме это не показано как справедливая расплата, а как трагедия героя. 👉 Так зрителю подсовывается мысль: не вина Джину, а будто злой расклад. Это снимает с него ответственность и делает его мучеником, а не преступником. |
| Здесь раскрывается иллюзия сделки. Ты думаешь, что ради семьи продаёшь душу, но шайтан всегда оборачивает против тебя твоих же близких. И Джину понимает: он стал причиной их гибели. |
Теперь он возвращается в мир живых. Но не как свободный человек, а как инструмент тьмы. Его миссия — через концерты и музыку собирать души, заражать толпы сомнениями и страхами, превращая искусство в ритуал.
В мультфильме особое место занимает образ «розовых мальчиков» — участников кей-поп группы, которые врываются на сцену как конкуренты «охотниц». Их внешний вид и поведение построены на сильной андрогинности: ярко-розовые образы, женственные позы, утрированная манерность. При этом они сохраняют мужские имена и идентичность.
На первый взгляд это просто стилизация под кей-поп культуру, где часто играют с гендерными ролями. Но если вдуматься, здесь транслируется куда более глубокий посыл. Подросткам подсовывается модель «новой мужественности» — лишённой твёрдости, ответственности, силы, но зато яркой, экстравагантной и привлекательной для зрителя.
И самое важное — эта андрогинность связывается не с чем-то нейтральным, а с образом демонов, ведь именно через них в мир внедряются образы этих певцов. То есть зритель не просто привыкает к тому, что мужское и женское размывается, но и подсознательно привязывает это к «успеху, славе, харизме и победе».
Подросток, находясь в поиске себя, видит, что именно такие персонажи — объект восхищения толпы. Им аплодируют, их ставят в центр внимания, они забирают рейтинг у "охотниц". Это работает как внушение: «Будь таким, и тебя будут любить».
Но по сути это искажение фитры — изначальной природы, данной Всевышним. Мужское лишается силы, женское лишается чистоты, и оба пола растворяются в искусственной смеси, подающейся как «новая норма».
| Мы видим Джину на сцене, но он уже не просто певец. Его концерты — это демонические обряды, где свет и музыка используются для выкачивания энергии из людей. Толпа не понимает, что их аплодисменты — это их собственная жертва. |
| На сцене он открывает тайну Руми, раскрывая её перед толпой. Это предательство выглядит как победа: демон обличает другого «демона». Но на самом деле это очередная уловка — вызвать у неё гнев, разрушить её веру в себя. |
| В финале история Джину доходит до предела. Когда-то, в далёком прошлом, он отдал свою душу ради славы и богатства. Но теперь сценарий повторяется — только в другом обличье. Перед нами снова акт продажи души. Только на этот раз не для главного демона, а для Руми. И то, что в начале выглядело как предательство, в кульминации превращается в «жертвенное благо». Он полностью растворяется в ней, буквально отдаёт себя, свою сущность, позволяя её силе победить Квиму. Символически показано, как его душа перетекает в неё, переформатируется в её облик. В мультфильме это обрамлено как романтика, возвышенная история любви, но за этим стоит та же самая схема: повторение сделки, только прикрытое эмоцией и красивым нарративом. На языке идеологии это опасная подмена. Нам показывают, что «продать душу ради любви» — это не грех, а благое самопожертвование. Но сути это не меняет: всё равно происходит отказ от свободы ради чужой силы. |
Но важно: Квима здесь не один. Он — лишь выбранный центром мультфильма «виновник». В реальности же сценария все персонажи так или иначе соучастники зла. Просто его выставляют как главного злодея, чтобы на его фоне другие могли казаться более «светлыми». Это приём подмены: выделив крайнего, делают остальных «оправданными».
🕸️ Идеологический подтекст
Квим = воплощение абсолютного зла, символ, с которым легко ассоциировать «главного врага».
Но за кадром видно, что каждый персонаж несёт в себе элемент тьмы.
Таким образом, зрителю подают иллюзию, что есть «плохой демон» и «демоны получше», вместо ясного разделения на добро и зло.
• Глаза — жёлтые с чёрным зрачком вертикали (рептильная символика), но с оранжевым огненным ореолом — аллюзия на всевидящее око, око Гора, масонские и люциферианские символы наблюдения.
• Цвет шерсти — неестественно синий. Часто в культуре это цвет эфира, духовных миров, но здесь он применён вместе с хищным оскалом — инверсия: зло маскируется под “потустороннюю помощь”.
• Улыбка — как у классического демона-искусителя: обманчиво “добрая”, но с разрушительной сущностью.
• Он между мирами — точно, Чеширский кот не принадлежит ни свету, ни тьме — он наблюдатель, медиатор. Это позиция “над моралью” — прямая угроза традиционному нравственному восприятию.